Б.А. Соколов, в ту пору проректор, зафиксировал этот позорный момент. Разразился некоторый скандальчик. О проступке С.Л. говорили на собрании. Вскоре он вовсе ушел из училища.

Гавриил Александрович Шульц был не менее колоритной фигурой: высокого роста, с большим горбатым носом и красным лицом. По происхождению немец, он вырос в Одессе. Там в молодости в числе других водил знакомство с Багрицким. Не признавал никакую композицию, был влюблен в этюд, в натуру и, по-видимому, силен в этой области. Когда собирались (чаще всего у Е. Белашовой), хорошо декламировал «Возмездие» Блока, стихи Алексея Толстого и Пушкина, конечно. Он сильно грассировал, но это не мешало успеху. Андрей Семенович Кондратьев был «на особицу» и мало общался с коллегами.

Значительной фигурой являлась Екатерина Федоровна Белашова. Она пришла в Строгановку в 50-м году, когда ликвидировали МИПИДИ[1], и большая группа профессоров и преподавателей, стОящих и нестОящих, влилась в коллектив училища. Е.Ф. Белашова, в пору ее прихода в МВХПУ уже именитый мастер и общественный деятель, как и все ученики Матвеева, была влюблена в натуру, в фигуру человека. Вот она и вела этюд и композицию одновременно, причем композиция у нее как бы подчинялась этюду. Она по своему инстинкту, подсознанию «композитор», но все у нее было бессистемно, да она и боялась этой системы, боялась потерять личностное начало.

Все скульпторы, вне зависимости от направления, - настоящие профессионалы. Дипломы были законченными вещами и могли занимать отведенное им в проекте место. Поэтому и остались реальные следы на заводе «Калибр», целая серия парковых скульптур на территории пионеркомплекса «Артек». Там же памятник морякам (однофигурный) — дипломная работа студента А. Емельянцева. Еще один рельеф установлен в совхозе «Горки Ленинские» — диплом А. Бурганова. В конце пятидесятых годов, когда строилось новое здание училища на Волоколамском шоссе, студенты лепили архитектурные детали — капители, карнизы, базы колонн. Фигуры в интерколумниях фасада тоже дипломные работы.

На кафедре ощущалось некоторое раздвоение между «архитектурно традиционным» и «творческим» направлениями. Все ученики Матвеева (Шульц, Рабинович, Белашова, Кондратьев, а позже Дерунов и Поммер) были «композиторами» только в силу некоторых жизненных реалий: нужно делать памятные доски и памятники, рельефы на архитектурных сооружениях. И получалось так, что композиция сочинялась архитекторами, с которыми они сотрудничали, — этот этап сочинения их мало волновал, как и расположение скульптуры, зрительные аспекты, масштабность и проч. Все это существовало за пределами их интересов. Они всегда с трудом осваивали масштаб чертежа или макета, их полностью поглощала самоценность человеческой фигуры, пластика этюда.

 предыдущая страница 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28следующая страница