Туризм

Для того чтобы получить какое-либо представление о стране, нужно обратиться к туристическому агентству. Их в Израиле несколько. Рекомендую иметь дело с фирмой Марины Воробьевой, офис которой находится в центре Иерусалима, на углу улиц Яффо и Сорег. Там, на втором этаже парадного здания, за столом тесно прижавшись друг к другу сидят три девушки: худая и носатая, беленькая и курносая и третья — толстуха в очках. Они беспрерывно что-то пишут и говорят с клиентами, диспетчерами, друзьями, экскурсоводами — каждая свое. Время от времени между ними втискивается появляющийся из-за перегородки румяный парень и тоже что-то пишет и кричит в трубку. Вот они-то по вашему выбору и оформляют путевки на экскурсии по городу Иерусалиму и вообще по всей стране. Можно после соответствующего оформления сигануть в Египет или Иорданию. Мы, несколько поколебавшись, не решились. Ограничились двухдневной поездкой в Галилею, на север страны, трехдневной - на юг, в Эйлат, и тремя поездками по городу: «Иерусалим — город трех религий», «Иерусалим иудейский» и «Иерусалим христианский». Нам этого вполне хватило.

В положенный час туристы собираются в определенном месте: в Иерусалиме это остановка напротив центральной автобусной станции - Тахана мерказит (иврит), в Тель-Авиве - на площади, напротив железнодорожного вокзала.

Обычно отъезд задерживается, но мы к этому привыкли и не суетимся. Наконец, мы в автобусе. Шофер занимает свое место. Водители очень вальяжные и полны мужского достоинства. У них есть телефон, по которому они ведут служебные и неслужебные разговоры, держа одной рукой трубку, а другой - баранку.

Экскурсоводы разные — тут уж как повезет. В общем, они свое дело знают. Кое-что зависит от них, кое-что от фирмы: я имею в виду некую коммерциализацию. Направляясь в Эйлат, мы ехали, не останавливаясь у Массады и интереснейшей своими достопримечательностями Тимны.

Зато в силу какого-то небескорыстного интереса нас завозили на ювелирные заводы и соответственно в салоны, где туристов соблазняли всякими прелестями и поили бесплатным кофе и различными соками. Первый раз нас привезли на такую ювелирную фабрику уже в темноте, после экскурсии «Иерусалим иудейский». Было занятно: нас встретила приветливая сотрудница, нас запустили в просмотровый зал и показали фильм про то, как гранят алмазы, затем повели в аккуратненькие цеха, где работают мастера, наконец, раскрывают двери салона, где идет продажа ювелирных изделий, соблазн. Через день, после очередной экскурсии, когда мы мечтали попасть домой, нас опять повезли на эту фабрику, и опять встретила та же приветливая сотрудница, и все повторилось сначала. И когда после третьей экскурсии нас повезли туда же, мы взмолились, и экскурсовод, почувствовав некоторую неловкость, устроила нас на другой автобус, который доставил на Тахана мерказит.

Кстати, ювелирной фабрики мы не избежали, и когда ехали совсем в другом направлении — в Эйлат.

Большую часть времени мы провели в Иерусалиме. Хотя подлинной старины здесь сохранилось очень мало, сам по себе город с причудливой смесью иудейского, мусульманского и христианского очень интересен.

Начинают обычно обзор и рассказ о евангельской легенде с Масличной горы, где была последняя встреча Иисуса Христа с учениками и его арест. Здесь беспрерывно одни экскурсионные группы сменяют другие. Самая большая церковь у подножия Масличной горы называется церковью Всех Наций. Это новодел приблизительно столетней давности. Неплохая металлическая решетка у входа — самая лучшая деталь храма, пожалуй. Внутри большой триптих во всю стену, но не бог весть что. По причине посещения страны Шираком все перемешалось, и мы шли по крестному пути Христа в обратном направлении, начиная от последней «станции» в храме Гроба Господня.

Несчастный Иерусалим разрушали десятки раз, причем разрушали основательно. В еврейском квартале можно было посмотреть в глубокий оставленный археологами колодец, и в нем остатки византийских сооружений и сооружений крестоносцев и персов… Последнее основательное разрушение было произве¬дено в 1948 году, когда солдаты иорданской армии уходили из Иерусалима, оставив после себя одни обломки домов.

Какие-то фрагменты сохранились в храме Гроба Господня, но в основном там все держится не на материальной, а на мифической основе. В этом храме хозяйничают и христиане-греки, и католики, и армяне (причем земля, на которой стоит храм, принадлежит арабам). Более суетного места не придумать. Одна экскурсия теснит другую, и каждый экскурсовод заглушает соседнего. Для того чтобы попасть в нижнюю часть храма, в узкий проход, нужно отстоять в очереди и чернобородый служитель в черном же облачении пускает вниз небольшими группами. А рядом, в притворе, идет служба и громко поют, и одновременно рабочие расколачивают металлические леса со страшным грохотом. Это было неприятное совпадение, атмосфера суетности не могла не ощущаться. Здесь было не столько веры, сколько любопытства.

Придуманной гробнице Давида, со своим пустым каменным саркофагом, накрытым безвкусной плюшевой скатертью, поклоняются как иудеи, так и мусульмане, хотя всем известно, что никакой настоящей гробницы на этом месте нет, а возвышающийся над зданием минарет — лишь свидетельство принадлежности всей постройки мусульманской культуре. Все культовые сооружения испытывают мощное влияние туристической индустрии. Этому подчинена архитектура, как правило, подновленная в конце прошлого и в начале нашего столетия, когда Иерусалим стал доступен каждому верующему или просто любопытному.

Исключением из правила, если говорить об архитектуре, является церковь Рождества Христова в Бейт-Лехеме (Вифлееме). Она сохранила свой облик со времен императора Юстиниана. Здесь, по преданию, в пещере родился Иисус Христос. Пятинефный храм сохранил остатки византийской живописи на стенах и колоннах. Можно опуститься вниз и увидеть пещеру, в которой родился божественный младенец. Сюда и приходили волхвы, увидевшие Рождественскую звезду. В полу пещеры перед алтарем - серебряная звезда с надписью: «Здесь Девою Марией рожден Иисус Христос». Трудно удержаться, чтобы не рассказать (со слов гида), что Храм уцелел потому, что очередной завоеватель (Саладин, кажется) увидел на стене изображение трех волхвов, один из которых был облачен в восточную одежду, и, не зная толком, кто это, на всякий случай решил воздержаться от разрушения (как это обычно делалось). Так храм уцелел.

Древнюю синагогу увидеть не пришлось. Современные синагоги, стоящие в одном из кварталов современного же Иерусалима, не производят большого впечатления, даже с точки зрения профессиональной. Все довольно сухо и ординарно. И главное, нет ощущения специфического национального колорита, юдаики. Эти постройки - среднеевропейские. Сравнительно новая синагога в Тель-Авиве, хотя и сделанная интереснее, носит очень мирской характер, oco6eнно интерьер. Нас пригласил внутрь элегантный служка, и мы увидели, что все подготовлено к проведению свадьбы. За столиками, сервированными с подобающим великолепием, можно было, как мы подсчитали, усадить около 160 человек. И здесь не ощущается еврейский дух - тот, что так ярок в произведениях витебского Шагала. Все-таки сказалось, что еврейский народ – скиталец, и своей традиционной стабильной предметной среды создать не мог. В этом, кстати, убеждается всякий, кто посетил музей диаспоры.

Настоящим ностальгическим настроением можно проникнуться только у Стены Плача, где как бы «В сукнах» проходит действие. Многовековые квадры, так много видевшие, позволяют отключиться, помогают проникнуться духом древнего народа. Около стены, аккуратно разделенной на мужскую и женскую половины, стоят и по-настоящему религиозные евреи и туристы. Доступ для всех свободен; единственное условие — покрытая голова, а для этого у входа можно получить картонный колпачок. Вы подходите к стене и касаетесь ее руками. Вы испытываете особенное чувство, ощущая теплоту камня...

А на самой площади кипит жизнь. Проходят стайки ешиботников из выходящей на площадь большой иешивы. Ешиботники, и совсем малыши и рослые бородачи со свисающими пейсами, совершенно одинаково одетые в черные лапсердаки и длинные брюки, немного комичны. А дальше уже царство туризма: старуха продает красные нитки, они заговорены и приносят счастье тому, кто их покупает. Здоровенный бородач, с головой, увенчанной золотой короной, в белом орнаментованном облачении, поет, аккомпанируя себе на гуслях. Это, без сомнения, представление царя Давида. И, уж конечно, крутятся бесконечные продавцы всяких сувениров.

Город-памятник в целом очень впечатляет, но для паломников он слишком суетен.

Еврейская духовность больше ощущается на севере, в Галилее. Там центр каббалистики (толкования священного писания). Когда-то Моше де Лион приехал в Галилею и провел в пещере 12 лет, углубляясь в священные книги. С его деятельностью связан чудный городок Цфат с узенькими средневековыми улочками, по которым прохаживаются религиозные евреи — кто-то в синагогу, кто-то из синагоги. В этом городке, по-видимому, мало арабов, хотя в центре высится минарет. В окружающих мечеть домиках на месте арабского поселения обосновались художники, и их салон открыт для обозрения даже в субботу.

Но цветущая Галилея вошла в историю и как место проповеднической деятельности Иисуса Христа. В Тивериадском море был чудесный улов, у его берегов Иисус отдыхал. Здесь же в Капернауме читалась Нагорная проповедь, и свершилось такое всем известное чудо, как насыщение пятитысячной толпы двумя рыбами и пятью хлебами. На предполагаемом месте, где все это происходило, когда-то была византийская церковь, разрушенная при нашествии персов. А в наше время, точнее с 1982 года, здесь стоит ординарное сооружение, только напоминающее о легендарном месте и славное своим частично сохранившимся мозаичным полом с изображением двух рыб и корзины с хлебом. В Капернауме в пору пребывания в городе Иисуса Христа им было совершено множество чудес: исцеления больного и бесноватого и другие.

В Назарете, где Иисус Христос прожил, по существу, всю жизнь, где стоял дом Марии и Иосифа-плотника, произошло Благовещение, одно из самых почитаемых у христиан событий. Здесь было много, разрушенных впоследствии в разное время захватчиками, значительных построек, о которых остались лишь устные предания. На остатках византийской церкви в 1957 году воздвигли помпезный храм, посвященный Благовещению, произошедшему на этом месте. Авторы постройки стремились, не идя на прямое подражание, как-то сохранить дух византийской архитектуры. Деревянные структуры, перекрывающие пролет между продольными стенами, по словам нашего гида, сделаны именно в подражании византийским традициям. Но мне обнаженные балки и подкосы показались чуждыми этому духу. В моем представлении, более правдоподобными были бы сводчатые перекрытия.

Пластика на фасаде — рельефы из красного гранита в духе европейской скульптуры 1920-1930-х годов — довольно выразительна.

Наш неутомимый экскурсовод всю дорогу рассказывал об истории Галилеи, и мне трудно было запомнить что-нибудь толком, потому что уж очень велик спектр событий и памятных мест, начиная следами походов египтян (сына царицы Хатшепсут) и кончая пророчицей Деборой, вдохновившей израильское воинство под предводительством Барака на победоносную войну.

Но само упоминание о местах, столь прочно вошедших в культуру, не может не волновать. И зрительные образы — чудесный улов, воскрешение дочери Иаира, исцеление Иисусом прокаженного — возникают в памяти.

Запомнился крошечный греческий православный монастырь с церковью под малиновым куполом. Весь монастырский дворик недалеко от озера Кинерет окружен железной оградой, за которой просматривается здание храма и пара каких-то служебных построек. Нам открыл калитку молодой чернобородый монах, очень похожий на Гришу Андреева[1]. В очаровательном садике среди цветочных кустов и усыпанных плодами апельсиновых деревьев и яблонь разгуливали домашние птицы, неторопливые и степенные. И малые и большие. Тут, вдалеке от всяческой суеты, действительно можно проникнуться настоящей верой: картина райской обители.

Монах провел нас в церковь, довольно сильно попорченную плохой случайной живописью. Да ведь и постройка сравнительно недавняя (около 1930 года). Единственный монах этого монастыря зажег свечи, а наш гид что-то подобающее рассказал своим слушателям о Канне Галилейской, где мы находились. Как хорошо, что, кроме нас, в это время здесь никого не было.

Но самое большое впечатление, наверное, от всей Галилеи — это место крещения Иоанном Крестителем на берегу Иордана. Неширокий, очень чистый, с быстрым течением поток с одной из сторон попорчен тем, что берег «благоустроен» - одет камнем со всякими сходами, террасами, приспособленными для паломников. А вот справа сохранился девственный берег с каменными откосами, заросшими травой и кустарником. Конечно, тут же вспомнился Александр Иванов (который, кстати, здесь так и не побывал).

Но пейзаж тут настолько похож на ивановские этюды, настолько выразителен, настолько в нашем представлении соответствует настроению «Явления», что как бы приближает это действие к нашему времени. Если бы на этом памятном месте поставили очередную часовню или что-нибудь в этом духе, то прелесть и многозначительность этого места, наверное, исчезли бы.