Факультет опирался во многом на отлично организованные мастерские, которыми ведал замечательный администратор Антон Андреевич Завистовский — на редкость спокойный и уравновешенный человек. Никто никогда не видел А.А. выведенным из себя. Был он всегда ровен и не менял интонации ни в разговоре с ректором, ни в разговоре с уборщицей. А.А. никогда не терял достоинства, и это знали все — даже такие ругатели, как Захаров и Быков.

В крошечном, величиной с хороший письменный стол, кабинете - образцовый порядок. Бумажек хозяин не любил, но инструменты всегда наготове. Хозяин был умельцем, безвозмездно помогал по слесарной части, но охотнее всего он брался за починку часов: в его каморке постоянно висели какие-нибудь экземпляры, подкинутые на предмет ремонта.

Среди своих мастеров А.А. был подобен дрессировщику в клетке с тиграми. В его присутствии эти «тигры» делались совсем «ручными» и беспрекословно выполняли указания начальства; для этого ему даже не требовалось повышать голос.

С годами обитатели мастерских сменялись. Раньше других ушел маленький Косенков, которому какое-то учреждение посулило квартиру; ушел замечательный мастер Шеманов; умер дядя Ваня. В шестидесятые годы в большой слесарной мастерской работали двое «последних из могикан» - Лев Самойлович Кайдин и Владислав Федорович Зубрилов. Они терпеть друг друга не могли и молча просиживали целый день в противоположных углах всегда пустовавшей мастерской. Уж очень они были разные: Лев Самойлович, тихий нелюдимый человек, попал в мастерскую случайно — он из демобилизованных летчиков. Настоящий пролетарий В.Ф. Зубрилов, словоохотливый и радушный, особенно когда речь шла о какой-нибудь халтуре, всегда находился в состоянии подпития. Однако никогда не подводил и действительно был мастером «золотые руки».

Эти «могикане» уже тоже давно ушли на пенсию, и на их месте появились другие мастера, помоложе, но дела стали складываться так, что мастерские вообще отошли от учебных дел, и чем там занимаются, по-моему, никому не ведомо.

Начальство отлично знало о таланте А.А., и если нужно было выполнить какую-нибудь экстренную работу, то призывался А.А., и его люди ее безропотно выполняли. При этом все они мастера высокого класса, по-разному одарены, не очень молоды и имели свой характер.

Одним из удивительных персонажей был кузнец Иван Алексеевич. Он постоянно жил в училище и выходил только за поллитровкой. Ночевал в подвале в каком-то закутке, а где - точно, никто не знал. По слухам, И.А. когда-то владел избой в Подмосковье, где, по-видимому, и вырос. Эту избу он давно продал и стал, по существу, бездомным. Долгое время жил в мастерской Г.И. Мотовилова, делая всякую тяжелую черную работу. Хозяин его нежно любил и, для того чтобы И.А. имел какое-то официальное положение, сосватал в Строгановку. С тех пор И.А. стал принадлежностью училища. Днем он находился в мастерской, вечерами дремал рядом с вахтером у входа. Как-то стало известно, что по письму депутату (в связи с выборами) ему дали комнату. И вот И.А. тащит в двери табурет — так он начал обустраивать свою комнату в «кирпишном» доме. Грозился купить телевизор и еще что-то. Но спустя короткое время опять можно было его видеть дремлющим около вахтера, и, если кто-нибудь начинал расспрашивать, что случилось, И.А. очень сердился. Дядю Ваню пытались женить и официально и по-всякому, только из этого ничего не вышло. Он так и умер бездомным бобылем.

 предыдущая страница 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28следующая страница