Этот опус о тех, кто бывал на Мещанской и временами живал или просто заходил. Помню Татьяну-молочницу, как она опускала на пол свои бидоны с молоком […]. Старая еврейка приходила с искусственной крупой, называемой «фарфл» […]. Из памяти выплывает столяр Серов. Высокий черный с худым изможденным лицом […].

Раз в месяц приходил кривой на один глаз полотер и занимался нашим паркетом.

Немножко позже появился Николай Иванович, сапожник и горький пьяница. Он рассматривал ботинки или туфли сквозь свои очки с толстенными стеклами и, еле стоя на ногах, уходил выполнять заказ. И приносил вскорости и в полном порядке.

Уже перед войной по несколько дней подряд живал у нас старый еврей-портной. Он что-то из чего-то перешивал.