Мама плачет. Снилось, что пришли немцы, и ночью, я слышал, сказала: «Моисей1Отец Л.М. Холмянского, пойдем пешком – это же неплохо?»

16-го отец приходит растерянный со службы.

«Наше учреждение эвакуируется». […]

На улице валом валит народ. На редких троллейбусах висят. Стою у нас в переулке, пытаюсь найти машину.

Ловлю ломовика – кидаю вещички и едем. По улицам мчатся машины с домашним скарбом.

На вокзале ничего не поймешь. Никто ничего не знает. Сослуживцев папа найти не может. Нашлась какая-то бабенка с дочкой. Еще какой-то высокий дядька с блуждающим взглядом и дрянью в уголках рта […]

Пошел в институт. Разговоры. Вечером в институте. Выдают дипломы. Прошмыгнул Скородумов2В описываемое время — директор Московского архитектурного института. – похоже на «Дни Турбиных» или еще что-то в этом духе. […]

Пошел на вокзал, потом опять в институт. По улице шел как пьяный. Метро закрыто. На вокзал пришел поздно. Кричал папу и маму.

Приперся домой. Сложил мешок. Выбежал на улицу – было холодно и ветрено, долго срывал с забора веревку. Ощущение, когда улегся спать: больше никогда не увижу этих стен. Поднялся затемно – часа в четыре. Шел по темным переулкам к вокзалу. Было довольно много народу, почему-то в темноте светились огни папирос. […]

На вокзале было темно. Опять ходил и кричал. Надеялся, но слабо, что папа с мамой уехали.

В институте еще никого не было.