У нас еще снега нет, так что шинели почти не приходится надевать.

Тут климат, оказывается, очень мягкий и сырой – как и на южной Украине, где я был, только более сыро и очень часты туманы.

Мои подчиненные, кажется, мною довольны: я как-то нахожу с ними общий язык, по вечерам захожу в казарму и занимаюсь «просвещением».

Радуют наши успехи. Я все это вижу собственными глазами – мы не успеваем за наземными.

Только развернемся, как оказываемся в таком отдалении, которое не дает возможности «дотягивать» нашим птичкам до цели.

А вы видели бы толпы пленных. Ведь тысячи на бумаге мало ощутимы, а когда едешь на машине через стада (буквально) бредущих немцев, понимаешь, что война подходит к концу.

Они очень довольны, что попали в плен, и не думают о бегстве и пр. Группу в тысячу человек ведут… три красноармейца.

Вчера был в городе. Он почти весь сгорел, но по оставшимся домам, тротуарам можно себе представить, что он представлял из себя раньше.

Паны и пани встречают нас не слишком радушно, но уж, конечно, вежливо.

Это немножко неприятно.