Первой учительницей музыки была тетя Маша. Кстати, у нас инструмента не было, и мы ходили заниматься на второй этаж. Занимались все мальчики Холмянские — и Гриша, и Мака, и Лева. […]

Тут вскорости появилась настоящая учительница. Маргарита Ивановна Герценберг была миленькой рыжеватой женщиной лет тридцати–сорока. Мы, конечно, ленились. […]

Елизавету Николаевну Леви уж не знаю, кто сосватал. Она жила в Армянском переулке в большом доходном доме. Какая меня охватывала тоска, когда я подходил к этому проклятому дому. […] Пришла пора сменить учительницу. Ею стала Мария Лазаревна Шехтман. Я ходил к ней в Кисельный переулок, последний из братьев Холмянских, занимавшихся музыкой. Мария Лазаревна […] была ученицей Метнера — его фотография стояла на виду. […] Недавно в одной из книжек, посвященных Цветаевой, я встретил групповую фотографию, на которой была Муся Шехтман.

Венцом музыкальной карьеры было учение у Владимира Романовича Шора, довольно известного в то время музыканта (Московское трио — Шор, Пинке и Крейн). […] Это был мой последний учитель музыки. Я встретил его в Свердловске зимой 42-43 года, когда приехал туда на стажировку, одетый в солдатскую шинель, спустя шесть лет после моих походов в Кисловский переулок.